— Если все это будет фигурировать в суде как часть доказательств, они узнают, — сказал Дэлглиш.

— Как и остальные. Бульварная пресса будет за этим следить, даже если я не окажусь на скамье подсудимых. Я не убивал ее, но несу ответственность за ее смерть. Не встреться Селия со мной, она была бы сегодня жива. Насколько понимаю, я не под арестом? Вы не озвучивали положенное предупреждение — «…все, что я скажу, может быть обращено…»

— Вы не под арестом. Нам требуется ваше заявление, и мои коллеги сейчас его у вас возьмут. Мне еще понадобится с вами поговорить. Вторая беседа будет записана.

— Наверное, вы посоветуете мне прийти на нее с юристом?

— Решать вам, — ответил Дэлглиш. — Думаю, это было бы разумно.

3

Несмотря на толчею на дорогах, Кейт вместе с Кэролайн Дюпейн уже через два часа была в Ярде. Кэролайн провела день, катаясь за городом верхом, и ее машина свернула на дорожку к Суотлинг за минуту до прибытия инспектора. Дюпейн не успела переодеться и так и осталась в брюках для верховой езды. Дэлглишу подумалось, что для полноты образа (всякое там «садомазо») ей не хватает только кнута.

Хотя Кейт ничего по дороге не рассказывала, Кэролайн, услышав о том, что Талли узнала лорда Мартлшема, не проявила никаких эмоций, за исключением печальной улыбки.

— Чарльз Мартлшем звонил мне после обнаружения тела Селии Меллок. Он сказал, что, если его опознают, он попытается запутать следы, но затем признался: ему придется рассказать правду и о том, что он делал в Дюпейне в пятницу, и о «Клубе-96». По правде говоря, я не верила в то, что его найдут. Хотя и понимала — если его отыщут, он сумеет умело соврать. Какая досада, что Талли Клаттон в своей тяге к знаниям не ограничилась палатой представителей.

— Как возник «Клуб-96»? — спросил Дэлглиш.

— Основан шесть лет назад моим мужем. Четыре года назад он разбился на своем «мерседесе». Хотя вам это, конечно, известно. Вы о нас, наверное, разнюхали почти все. Идея клуба принадлежала ему. Он говорил, что деньги делаются ради удовлетворения очередных потребностей. Людей заставляют действовать деньги, могущество, слава и секс. Люди, достигшие могущества и славы, обычно также располагают и деньгами. С сексом — безопасным сексом — все не так просто. Успешные и амбициозные мужчины нуждаются в сексе, им нужна регулярность, они любят разнообразие. Вы можете купить это у проститутки, и все закончится тем, что вы увидите себя в бульварном листке или будете защищать свою честь в суде. Если вас заводит риск, вы можете кого-нибудь подцепить, разъезжая в машине вокруг Кингс-кросс. Вы можете спать с женами своих друзей — если вы готовы к эмоциональным и семейным осложнениям. Рэймонд говорил, что могущественный мужчина нуждается в сексе, который не оставляет чувства вины, в сексе с женщинами, которые любят такое времяпрепровождение не меньше его самого и которым не меньше, чем ему, терять. В основном это должны быть женщины, состоящие в браке, который они ценят. Однако им должно быть скучно, они не удовлетворены или нуждаются в чем-то эдаком, приправленном тайной и легкой опасностью. И вот он основал этот клуб. В то же время умер мой отец, и квартира перешла мне.

— И Селия Меллок в нем состояла? В течение какого времени?

— Не могу вам сказать. Я даже не знала, что ее туда приняли. Таково было устройство клуба. Никто, включая меня, не знал о других членах. У нас был сайт, на котором участники могли договориться о дате следующей встречи, удостоверившись, что территория по-прежнему безопасна; конечно, так оно всегда и оказывалось. После смерти Невила все, что от меня требовалось, — это разместить на сайте сообщение, что любые встречи отменяются. Просить у меня список членов клуба бесполезно. Списка нет. Главная изюминка заключалась в полной секретности.

— Если только они не узнавали друг друга, — добавил Дэлглиш.

— Они носили маски. В этом была некоторая театральность, но Рэймонд полагал, что так еще интереснее.

— Если люди занимаются сексом и хотят остаться неузнанными, маски недостаточно.

— Хорошо, один или двое могли подозревать, кто их партнер. В конце концов, они по большей части принадлежали к одному кругу. И все же вам не удастся выяснить, кто они.

Дэлглиш сидел и молчал. Кажется, Кэролайн сочла это за давление и вдруг взорвалась:

— Ради Бога, я ж не с викарием местным разговариваю! Вы полицейский и видите такое не впервые. Люди собираются для группового секса, а Интернет — более изощренный способ для договора, нежели бросание ключей от машины в середину комнаты. Групповой секс со всеобщего согласия. Ну и что? Мы не делали ничего противозаконного. Может, не будем терять связь с реальностью? Пока что ресурсов вашей полиции не хватает даже на то, чтобы справиться с педофилией в сети. Сколько мужчин — тысячи? десятки тысяч? — платят за то, чтобы посмотреть, как насилуют маленьких детей? Как насчет тех, кто поставляет туда изображения? Вы всерьез собираетесь тратить время и деньги на то, чтобы преследовать членов частного клуба, созданного для вполне взрослых людей на частной территории?

— Вот только один из его членов убит, — сказал Дэлглиш. — Там, где совершено убийство, нет ничего неприкосновенного. Ничего.

Кэролайн Дюпейн рассказала ему все, что он хотел знать, и коммандер ее отпустил. Он не чувствовал особого негодования. Какое у него право судить?

4

— С вами все будет в порядке, да, миссис Талли? — спросил Райан. — Я имею в виду, вы ведь здесь ко всему привыкли. Вы не думаете, что мне стоит остаться?

Талли наконец-то добралась до дома; позади осталась поездка в метро, во время которой не было никакой надежды сесть и где лишь теснота удерживала ее в вертикальном положении. Райан оказался в гостиной, с упакованным рюкзаком, готовый к отъезду. На столе лежал конверт, обратная сторона которого была исписана заглавными буквами. Талли рухнула на ближайший стул.

— Нет, Райан, я не думаю, что тебе стоит остаться. Тебе не было здесь уютно. Извини. Коттедж такой маленький…

— Это точно! — сказал он нетерпеливо. — Да, дело в том, что он маленький. Но я вернусь. Я имею в виду, что в понедельник выйду на работу, как обычно. Я к майору.

— А майор тебе обрадуется? — спросила она.

Райан не глядел на нее.

— Он сказал, что все нормально. Я к тому, что это ненадолго. У меня, знаете ли, свои планы есть.

— Не сомневаюсь, что они у тебя есть, Райан, но наступила зима. Ночи, должно быть, ужасно холодные. Тебе нужна крыша над головой.

— У меня есть крыша, в лучшем виде — понимаете вы или нет? Не беспокойтесь, миссис Талли, все нормально.

Взвалив тяжелый рюкзак на плечи, он повернулся к двери.

— Как ты доберешься до дома, Райан? Если мисс Годбай еще здесь, она может подвезти тебя до метро.

— У меня же есть новый велосипед, разве не так? Тот, что купил майор. — Помолчав, он сказал: — Ладно, я пошел. До свидания, миссис Талли. Спасибо, что приютили.

И ушел. Талли пыталась собраться с силами и сдвинуться с места, как раздался звонок в дверь. Это была Мюрел. Она надела плащ и явно готовилась ехать домой.

— Я все проверила, — сказала она, — потому что больше не могла вас ждать. Я видела Райана. На нем был рюкзак. Он насовсем уехал?

— Да, Мюрел. Он возвращается к майору. Все в порядке, Мюрел. Я привыкла жить одна. Я никогда здесь не нервничаю. У меня все в полном порядке, — повторила Талли.

— Мисс Кэролайн будет другого мнения. Вы должны ей позвонить и послушать, что она скажет. Она может захотеть, чтобы вы остались у нее, Талли. Или поедем ко мне, если вы и в самом деле напуганы.

Трудно себе представить менее любезное предложение. «Она чувствует, что должна это сделать, — думала Талли, — но не хочет, чтобы я соглашалась. Мюрел могла бы предложить приехать и остаться, однако после вчерашнего она так не сделает». Ей казалось, что она видит в глазах Мюрел страх, и это принесло ей маленькую радость: Годбай напугана больше ее самой.